Главная песенка

В своих воспоминаниях Корней Иванович Чуковский приводит разговор о «Двенадцати» между Блоком и Горьким. Горький сказал, что «Двенадцать» — злая сатира. «Сатира? — спросил Блок и задумался. — Неужели сатира? Едва ли. Я думаю, что нет. Я не знаю». Он и в самом деле не знал, его лирика была мудрее его. Простодушные люди часто обращались к нему за объяснениями, что он хотел сказать в своих «Двенадцати», и он, при всем желании, не мог им ответить.

Анну Андреевну Ахматову Цветаева не видела до своего возвращения в Москву из эмиграции, но стихи ее знала и восхищалась ими с 1915 года, а может быть, и еще раньше, хотя первую книгу Ахматовой «Вечер» Цветаева могла и не приметить, потому что тогда (в 1912 г.) была за границей в свадебном путешествии.

Благоговея перед величием имени и необыкновенностью личности Анны Андреевны Ахматовой, я никогда не смел даже помыслить о том, чтобы когда-нибудь дерзнуть вылепить ее натурный портрет. Нагловатостью и авантюризмом, казалось мне, попахивала сама идея встречи с нею, уже при жизни ставшей классиком современной русской литературы. И наверное, я так никогда и не осмелился бы подойти к ней с просьбой о позировании если бы...